|
|
|
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Товар добавлен в корзину
Товаров:
На сумму: руб.
Журнал "Свой Бизнес" июнь 2009. Журнал "Свой Бизнес" июнь 2009. Сладкий дым отечества
http://www.mybiz.ru/index.php?page=3469
Текст: Любовь Лерокс
Андрей Ковалев, депутат Мосгордумы, байкер, рок-музыкант и владелец ряда компаний, начал предпринимательский путь с изготовления художественной мебели, построил успешный девелоперский бизнес, а два года назад приобрел крупную макаронную кампанию, продукция которой оказалась очень востребованной в нынешний кризис
В подарок журналисту «СБ» Андрей Ковалев, депутат Мосгордумы, владелец ГК «Экоофис» и «1-й Макаронной Компании», преподносит книжку собственных стихов и CD рок-группы «Пилигрим», фронтменом которой он является. В заглавном стихе книги, выделенном курсивом, поэт сетует на неприветливую судьбу: «Что ж, судьба, ты мне не рада…» Хотя, казалось бы, кому-кому, а не Андрею Ковалеву жаловаться на злой рок, по крайней мере в бизнесе. Основанная Ковалевым в 1992 году группа компаний «Экоофис» владеет более 300 тыс. кв. м офисных и торговых площадей в городе Москве. А приобретенная в 2007 году «1-я Макаронная Компания» входит в тройку лидеров своего рынка и, по уверению владельца, в кризис чувствует себя неплохо. Продолжает работу и собственное PR-агентство Ковалева InterMedia. Правда, официально все это уже без его непосредственного участия. В 2005 году Андрей Ковалев был избран депутатом Мосгордумы, и теперь оперативное управление компаниями осуществляет его бывшая жена Татьяна Ковалева, сам же он занимается политикой, меценатством, а все свободное время отдает поэзии и рок-музыке.
Интересно, откуда вы приехали на нашу встречу?
С репетиционной базы! По просьбе поклонников мы провели открытую репетицию и отыграли концерт. Потом мы еще посидели, попили чайку, поговорили о жизни… И вот я здесь.
Сложно поверить в то, что один человек может успевать делать столько, сколько вы. Время на сон остается?
Да. (Улыбается.) Обычно мой рабочий день начинается в девять утра и заканчивается около часа ночи. И так всегда, включая выходные. Переговоры, заседания в Думе, репетиции, концерты… Дел всегда много, но я не могу сказать, что сильно устаю. Видимо, я законченный трудоголик, который уже привык к такой напряженной жизни.
А ведь еще я пишу песни, которые могут появиться в голове совершенно неожиданно – в любой момент. Те, с кем я давно работаю, знают: если на совещаниях или переговорах я начинаю срочно что-то записывать, значит «пришло».
И часто приходит вдохновение?
За последние несколько лет около тысячи раз! (Смеется.) Уже издано два сборника стихов, и сейчас я пишу третий.
Неужели ни одно из направлений вашей деятельности и творчества не мешает другим?
Нисколько! Может быть, это тайна русской души, а может быть, особенности моего характера. Мне всегда нравилось жить на предельной скорости и дыша полной грудью. Наверное, поэтому я много лет увлекаюсь быстрой ездой на байке. (Улыбается.)
Да, и здесь вы добились успехов – о байкере Аркадьиче и его навороченном мотоцикле ходят легенды… А как такого мегатворческого человека, да еще и художника по образованию, вообще занесло в бизнес?
Так тяга к творчеству и помогла. Еще в конце 70-х годов я увлекся изготовлением художественной мебели. Дома у меня была небольшая мастерская, где я делал очень красивые вещи на заказ – настоящие произведения мебельного искусства, резные, с инкрустацией, бронзой… Клиенты сами находили меня и рассказывали обо мне своим знакомым. Поэтому еще в советское время я начал зарабатывать вполне приличные деньги. Но, конечно, это была подпольная и индивидуальная деятельность.
Настоящий бизнес начался позже – в эпоху развития кооперативов, в 1988 году. Я одним из первых в стране создал цех по производству мебели. Сначала мы делали все ту же дорогую художественную мебель, но скоро оказалось, что для полной загрузки мощностей заказчиков мало – богатых людей тогда можно было пересчитать по пальцам. Тогда мы переключились на производство дешевой, массовой мебели. Причем, чтобы максимально удешевить продукцию, мы продавали мебель в разобранном виде, и покупатели должны были сами собрать ее.
Так, как делает IKEA?
Именно. Мы применяли их метод в чистом виде. Но об IKEA-то в те годы еще никто не слышал! Я дошел до этого сам.
Сначала мы делали детали для тумбочек, кухонных диванчиков, а потом – для стенок и офисной мебели, к которым прилагали подробные инструкции по сборке. Так как качество деталей и дизайн были на отличном уровне, а цена – доступной, народ покупал все на ура, причем по всей стране. Очень быстро мы вышли на солидные объемы. Тогда самым крупным в России был мебельный комбинат «Сходня». Так вот мы в своих шести арендованных цехах выпускали половину того объема, который производили на том гиганте.
Через полгода в моем кооперативе работало уже 500 человек, а через полтора – около 2000. Я единственный, кто сумел «выбить» для своего кооператива необходимые материалы – поролон, ДСП из фондов Госснаба. Видимо, организаторская жилка у меня все-таки есть. Хотя я всегда считал себя этаким «вольным художником». (Улыбается.)
О Ковалеве как «мебельном магнате» сегодня мало кто знает… Значит, что-то пошло не так? Что стало с тем бизнесом?
Все шло хорошо до того момента, пока меня не пригласили на должность заместителя председателя Рослегпрома. Мне было интересно попробовать себя в новой роли. Но за те два года, что я пробыл на госслужбе, без моего пристального контроля в кооперативе практически все разворовали – ведь это были лихие 90-е годы. Так что вернулся я практически к разбитому корыту.
Сожалели, что «няньки» не уберегли ваше детище?
Как говорится, «не было бы счастья…». Когда я вернулся на те «руины», надо было срочно придумать, на чем можно заработать. Я решил сдавать в аренду освободившиеся помещения. Начали «капать» первые деньги. Потом я сдал в аренду свои два фирменных мебельных магазина. Доход увеличился… Потом удалось провернуть сделку с продажей одной фабрики, а на эти деньги прикупить другой объект. Потом продать его… Так и закрутился мой бизнес в сфере недвижимости. Первым объектом, который мы построили, был бизнес-центр рядом со станцией метро «Дубровка», затем бизнес-центр рядом со станцией метро «Пражская», а затем бизнес-парк «Дербеневский». Первый бизнес-парк в России, после которого о Группе компаний «Экоофис» узнали все. К его архитектурному проекту я сам приложил руку. Пригодилась специальность, полученная в Строгановке, – «проектирование интерьеров». За ним последовали бизнес-парки «Кожевники», «Соколиный дворик», офисно-складские комплексы «Медведково» и «Перово поле». Результатом этого стала группа компаний «Экоофис», которая сегодня занимает 12-е место среди владельцев недвижимости по версии журнала «Форбс».
Получается, что не вы выбирали направление для бизнеса, а оно выбрало вас?
Поначалу было именно так. Но потом мне понравилось то, чем я занимался. Когда покупаешь какое-то полуразрушенное здание или комплекс зданий и делаешь из них «конфетку», есть от чего испытывать кайф. Ведь это созидание в чистом виде!
Кстати, позже я узнал от отца, что мой дедушка, живший в Сибири, был классным плотником. В Омске до сих пор сохранилось много домов, которые он построил. Вот и мне хотелось бы, чтобы когда-нибудь мои правнуки полюбовались на результаты моего труда.
И только?! А как же цель – заработать побольше денег?
В первую очередь мне хотелось сделать лучшую компанию по управлению недвижимостью. Ну и довести оборот до каких-то «красивых» цифр – скажем, чтобы сбор арендной платы с объектов, которые находятся в нашем управлении, достиг почти $100 млн. И это удалось.
Но в конечном счете деньги – это все же «побочный» продукт предпринимательства. Пять костюмов сразу не наденешь! Сейчас на мне джинсы, которые я купил восемь лет назад, ботинки, в которых я хожу шесть лет. И при этом я неплохо себя чувствую! (Улыбается.)
Я не скупердяй – у меня есть хороший мотоцикл, спортивная машина. Но зачем мне двадцать пять таких машин в гараже? Ни к чему! Мне гораздо приятнее тратить деньги на помощь молодым рок-музыкантам, нежели на какую-то дорогую, но, по сути, ненужную вещь.
Но вам же никто не помогал в свое время, и пришлось пробиваться самому… Откуда же такое стремление заботиться о других?
Сложно сказать… Иногда я просто задаю себе вопрос: «Кто это сделает, кроме меня?» А потом просто беру и делаю.
А в политику пошли тоже из благих, а не корыстных побуждений?
Единственная просьба, с которой я как-то обратился к Юрию Михайловичу Лужкову, – помочь нам с бесплатной социальной рекламой рок-фестиваля «Слава России», который я организовал. Но депутатом я стал осознанно. Когда мне это предложили, я был внутренне готов к такой деятельности, и мне было интересно попробовать себя в новом качестве. Находясь у власти, имеешь больше возможностей помочь людям решать их жизненные проблемы. А мне это нравится.
По закону, будучи депутатом, вы не можете заниматься бизнесом. Как вы решаете эту проблему?
А я и не занимаюсь им! Все управление находится в руках моей первой жены – Татьяны Ковалевой. Она очень грамотно и толково ведет дела, и я ей полностью доверяю.
Вы передали ей бразды правления после ухода в политику?
Нет, мое депутатство, которое длится три года, здесь ни при чем. От оперативного управления я отошел до этого – еще лет шесть назад, когда начал серьезно увлекаться музыкой. В компании была собрана очень сильная команда, которая работает в автономном режиме. Моего регулярного вмешательства там не требуется. Так что сейчас я являюсь собственником, но не управленцем.
Тот печальный опыт с мебельным производством подвиг меня на то, чтобы еще много лет назад заняться организацией систем контроля за бизнесом. Для компании «Экоофис» была создана мощнейшая компьютерная программа по учету каждого квадратного метра. В ней все регламентировано так, что управляющий не может сдать помещение в аренду и положить плату за него себе в карман. Это мгновенно «всплывет», и на этом карьера данного человека закончится. Такие случаи бывали, и обман всегда раскрывался. После этого я не уставал повторять сотрудникам: «Ребята, лучше работайте честно. Быть порядочным человеком не только правильно, но и выгодно». Некоторые предприниматели придерживаются другого подхода: «Ну пусть приворовывает человек. В целом же он хорошо работает!» Но я не могу работать с «крысами». Если кто-то был пойман за руку, это означало стопроцентное и мгновенное расставание.
А как вы подбирали эффективную команду? На что обращали внимание кроме порядочности?
Во-первых, я успел накопить жизненный опыт, который, как правило, помогал принимать правильные решения. Во-вторых, все кандидаты проходили испытательный срок, за который могли себя проявить.
А вообще, я всегда любил инициативных людей, у которых не надо «стоять над душой». Такие, которые пришли в девять утра, повесили пиджачок и, если нет никаких указаний, тупо просидели весь день, а вечером ушли, долго у нас не задерживались.
Примерно за год до наступления кризиса вы приобрели одну из ведущих компаний – производителей макарон. Чувствовали приближение тяжелых времен, когда дешевые продукты будут особенно востребованы?
Нет. Просто так сложилось. Дело в том, что среди активов «1-й Макаронной Компании» были великолепные здания и сооружения, которые интересовали меня прежде всего как объекты недвижимости. Например, один из особняков – Иоганна Динга в Сокольниках, который находится на территории московской фабрики, – это настоящий шедевр!
Но когда случился кризис, макароны, как один из самых дешевых продуктов питания, стали пользоваться повышенным спросом. Поэтому было решено развивать этот бизнес. Тем более что выпускаемые товарные марки «Экстра М» и «Знатные» были уже хорошо известны на рынке. В момент покупки все три фабрики – в Москве, Петербурге и Смоленске – были убыточны. Но всего за полгода удалось увеличить объем продаж в 1,5 раза, и он продолжает расти. Сейчас фабрики работают на полную мощность.
Слушая вас, трудно избавиться от впечатления, что все в вашей жизни происходит как бы «случайно» – и выход на рынок недвижимости, и «макаронная» сделка, состоявшаяся как раз тогда, когда девелоперский бизнес пошел на спад…
Ну, как-то ведет Бог. (Улыбается.) Значит, все неслучайно. Значит, для чего-то это нужно. Но, как говорится, «кому Господь много дал, с того и много спросится»
Сейчас бизнес для меня – это только средство, которое помогает финансировать разные благотворительные программы, творческие начинания, поддерживать молодых музыкантов. А заниматься только бизнесом и только ради бизнеса? Пожалуй, нет. Мне это уже неинтересно.
Как вас затронул кризис?
Как я уже говорил, макаронный бизнес активно развивается. Ведь наша продукция находится в самых популярных сегодня среднеценовом и нижнеценовом сегментах.
Что касается недвижимости, то, конечно, заниматься какими-то новыми проектами уже бессмысленно. Если раньше вложения окупались за три-четыре года, то в преддверии кризиса срок окупаемости девелоперских проектов составлял десять-двенадцать лет. Все сектора сегодня перегружены тем, что уже построено. Рынок офисной и торговой недвижимости, возможно, выдержит еще два-три крупных проекта. Не более того. Жилые дома, разумеется, будут востребованы. Но в элитном или экономичном сегменте.
Самое страшное, что в результате кризиса выпадает «середина». Мы теряем средний класс – людей, которые чудом сохранили в себе гены предпринимательства за те 70 лет, когда их всячески истребляли. В 60-е годы за экономические преступления ежегодно расстреливали примерно полторы тысячи человек! За открытие подпольных производств нужных товаров, торговые сделки, валютные операции… Таким образом выкосили практически всю элиту «бизнеса». Но благо, что эти гены продолжали сохраняться в народе. И к началу 90-х новое поколение предпринимателей обрело возможность «ожить». И вот сейчас они опять получили по рукам! Причем обиднее всего, что сильнее других пострадали те, кто хотел развиваться, а не просто отсиживаться в «жирные» годы, считая денежки! Те, кто что-то строили, реконструировали, закупали новое оборудование – пусть даже с помощью заемных ресурсов, – оказались в самом тяжелом положении. Жаль, что это происходит. И единственный положительный итог кризиса – что он внес много полезных поправок в мозги.
Каких?
То, что прежние времена закончились и что о прошлой жизни надо просто забыть. Подарил нам Бог 3-4 тучных года – замечательно! Но так уже не будет, скорее всего, никогда. Или, по крайней мере, в ближайшие десять лет.
Причем чтобы понять, что надо работать и жить по-другому, кризиса, который продлился бы полгода и быстро закончился, было бы недостаточно. Конечно, и такой короткий удар помог бы многим «отрезвить мозги». Но не настолько сильно, как сейчас.
Многие до сих пор не могут выйти из депрессии. Как восстановить в себе позитивный настрой?
Не терять веру и надежду и искать поддержку в семье или у любимого человека. Как депутат, я часто встречаюсь со старшеклассниками. И я всегда начинаю с того, что говорю: «Ребята, придите домой и скажите: «Папа, какой ты хороший!» или «Мама, как я тебя люблю». Потому что папу собираются уволить с работы, мама станет на него «наезжать», и начнутся семейные склоки… Примирите их. Не просите новых вещей. Потерпите. Через год-два будет легче, а сейчас никак нельзя нервировать близких. Нужно помогать друг другу и преодолевать трудности вместе». В принципе, то же самое можно посоветовать и взрослым.
Добившись успехов в таких разных областях, как бизнес, творчество и политика, кем вы себя больше ощущаете сегодня?
Рок-музыкантом.
А о чем чаще всего поете?
Конечно, о любви. А о чем еще-то? Не о кризисе же! (Смеется.)
Вас легко найти в Интернете, где вы помногу общаетесь с народом... Не жалко времени на это? Или это тщательно спланированная PR-кампания депутата и человека Андрея Ковалева?
Времени абсолютно не жалко! По характеру я очень общительный человек, и мне приятно разговари¬вать с разными людьми — и на моем сайте, и в со¬циальных сетях, например «ВКонтакте». Хотя мне не раз приходилось слышать: «У Ковалева десять PR-менеджеров сидят в Интернете и общаются с на¬родом вместо него». На самом деле я делаю это один: когда еду с водителем в машине, дома — утром и вечером, и даже на работе, если появляется время между встречами. Хотя иногда в Сети начитаешься про себя такого, что волосы дыбом встают. Но я не обращаю на это внимания — у нас так всегда: если есть свобода и нет цензуры, значит, можно говорить что хочешь, можно все ломать и крушить. Ничего, я думаю, это постепенно пройдет. {Улыбается.) А неужели вас не задевает, что многие от¬носятся к вашему творчеству со скепси¬сом, считая это блажью «денежного меш¬ка», который может позволить себе все что угодно?
Нет. Хотя, конечно, возникает чувство гадливости, когда какая-то группа бесплатно пользуется нашей репетиционной базой, а за спиной говорят: «Ковалев - сволочь, его группа - г... вно, петь они не умеют, и вообще они козлы, которых мы просто используем». Это плевок в душу. Но я отношусь к этому спокойно - gусть считают, что хотят, и пусть даже продолжают репетировать. Ведь есть множество других людей - моих поклонников, которые подходят после концертов и искренне говорят «спасибо», присылают мне хорошие сообщения по Интернету... Это колоссальное счастье. И каждый концерт - это праздник и море энергии.
Так вы счастливый человек! Построили успешный бизнес - и не один. Благодаря этому смогли посвятить себя любимому делу... Получается, строчка в вашем стихотворении «Что ж, судьба, ты мне не рада...» - это случайный отголосок плохого настроения?
Пожалуй... Творческим людям и романтикам вообще-то свойственны подобные состояния. Единственное, чего мне сейчас не хватает и что «отнял» у меня бизнес, — это счастливая семейная жизнь. Возможно, мои два брака распались только из-за того, что я всегда с 8 утра был на работе и жены меня практически не видели. Кстати, когда люди добиваются чего-то, им становится скучно. С вами бывало такое? Никогда. Абсолютно. И вообще: я считаю, что еще ничего не добился. Все впереди. Сейчас идет только некая подготовка к чему-то главному, что еще будет в моей жизни.
И что это «главное»?
В том-то и дело, что я пока не знаю. (Улыбается.) Но уверен - оно обязательно будет!
|
|
 |
 |
|
 |
 |
|
|
|
|
